Взрослеющий человек осваивает себя и социальное взаимодействие как будто заново. Роли и образы сменяются, вчерашний ребенок ищет нового себя и сам не до конца понимает, какой он. То, что сегодня правда для подростка, завтра может ею уже не быть (лабильность). То, во что подросток искренне верит на этой неделе, может утратить свою ценность на следующей. Со стороны может создаваться такое впечатление, что подросток просто соткан из лжи, вранья и неправды.
А иногда ложь носит вполне инструментальный характер. Чтобы понять, как к тебе отнесутся, какая будет реакция у взрослых или сверстников, можно приврать. Если результат понравился (ложь помогла отстоять себя, получить признание), то нужно продолжать поддерживать этот образ и врать дальше. Вот об этой «лжи во благо» и поговорим подробнее.
Главным образом подростки врут по двум причинам:
это желание ощутить или защитить свою личность или личное пространство.
Ощутить где границы своей приватности, интимности.
Могу ли я управлять тем, что я сообщаю о себе другим людям? В возрасте примерно 7 лет, человек осознает, что другой не может «читать его мысли», это называется утратой детской непосредственности. В подростковом возрасте к этому знанию добавляется еще и умение этим пользоваться. Я могу сам выбирать, что знают обо мне другие – что я доверю только друзьям, что будут знать обо мне учителя, что я хочу, чтобы знали обо мне родители. Круги доверия. Родителей тот факт, что к какой-то информации у них теперь нет доступа, либо тревожит, либо возмущает.
Может ли подросток вместо лжи сказать «я не хочу с тобой это обсуждать», без упрека в грубости или неблагодарности?
Я вижу, что ты не хочешь со мной это обсуждать. Просто помни: если тебе понадобится помощь, ты всегда можешь ко мне обратиться.
Ощутить право на тайну, на какой-то внутренний процесс, который только для тебя.
Родители, замечая, что ребенок все чаще уклоняется от ответа, или не говорит правду, начинают пугаться, что им больше не видны движения мысли ребенка, как это было в детстве. «Он закрылся от меня». А подростку важно и полезно прочувствовать собственное решение говорить или не говорить. Должна появиться внутренняя готовность поделиться чем-то своим.
Может ли подросток вместо лжи сказать «я не хочу говорить об этом», без усиления тревоги и попыток взрослого тут же надавить, упросить рассказать.
Я понимаю, что ты не хочешь сейчас обсуждать это. Поделись со мной, когда будешь готов.
Защита от непонимания: от родительской оценки и обесценивания.
Самооценка и самоощущение подростка очень хрупкое, а мнение родителей по-прежнему сохраняет сверхзначимость и весомость (даже если подросток всеми способами выказывает свое пренебрежение к вам). Поэтому именно от экспертного мнения, оценивающего взгляда родителей нужно держать подальше самое нежное, ценное и неокрепшее. Иногда в том, что подростки оберегают ложью, нет ничего страшного и «запрещенного». Наоборот, это что-то настолько уязвимое и беззащитное, что хочется оберегать и взращивать, прежде чем это можно будет предъявить миру.
Может ли подросток вместо лжи сказать, что на самом деле ему хочется и с кем интересно, без встречного «лучше бы ты…».
Догадываюсь, что на самом деле тебе интересно совсем другое. Ты другой человек, наши мнения и интересы могут не совпадать. Но даже если мне это не близко, я обещаю отнестись с уважением, если захочешь рассказать мне о чем-то.
Защита от конфликта.
Подросток по-прежнему зависит от родителей или от других значимых взрослых, его возможность самостоятельно удовлетворять все свои желания сильно ограничена. Взрослые часто диктуют правила игры без учета подростковых или индивидуальных потребностей детей. Чтобы не идти на конфликт и не лишиться «родительских благ», но и удовлетворить свои потребности, подростки часто прибегают ко «лжи во спасение». Но ведь я все равно узнаю, что он соврал? – спросите вы. Да, если правда откроется, конфликта все равно не избежать, но это будет потом, а может и вовсе «пронесет».
Может ли подросток, вместо лжи, сказать вам «нет» на ваше предложение или требование?
Вижу, что это тебе не по душе. Я предпочитаю обсудить все напрямую. Какие ты предлагаешь альтернативы? Как нам договориться, чтобы каждому было комфортно?
Почему подросток врет? Готовы ли вы услышать правду?
И еще кое-что. Даже наверно самое важное. Подростки любят своих родителей. Взрослых, к которым есть привязанность с рождения. Они видят, как их новое самоощущение (я – отдельный) вгоняет в смятение и вызывает сопротивление у родителей. И в чем-то мы сами подталкиваем их к этому выбору – соврать во имя любви и спокойствия близких.
Правда в том, что врут все. Тогда почему мы так остро реагируем на ложь подростка? Может быть, в этом есть то, что мы сами пока не готовы принять.
За призывами родителей к правде и наказаниями за ложь, подростки своей тонкой, обнаженной чувствительностью иногда слышат бессознательные голоса своих родителей. А они говорят совсем иное:
Соври мне потому, что правда мне неудобна или я её не выдержу – затревожусь, разгневаюсь, начну винить себя или ругать тебя.
Соври мне, потому что не согласиться со мной – это грубость и непослушание, угроза моему самоуважению, ведь ты — воспитанный мною ребенок, результат моих родительских инвестиций.
Лучше соври и у меня останется иллюзия, что ты по-прежнему мой ребенок, которого я люблю и понимаю, а не новый непонятный «свой собственный» человек, с которым мне еще придется научиться жить.
Итак, подросток часто врёт, но готовы ли вы слышать правду?
Если у вас возникли вопросы, вы можете записаться на онлайн-консультацию или задать их мне через форму на сайте. Присоединяйтесь к группе взаимопомощи «Мамы подростков» если воспитываете подростка от 11 до 18 лет.
